Он добрался до новостей этого часа и придержал свой нетерпеливый палец, чтобы поглядеть, как психи в Бейруте взрывают себя на куски. Он как раз собирался двинуться дальше на религиозные каналы, когда диктор сказал:

— Жуткая сцена в пригороде Атланты, где агенты полиции и ФБР попали в ловушку, установленную женщиной, которая, вероятно, похитила ребенка из местной больницы.

Третья банка пива замерла у его губ. Он смотрел, как прыгающие камеры снимают сцену бойни. Бум! Выстрел. Дробовик — этот звук он узнал. Люди орут и подаются назад. Кто-то корчится в агонии на земле. Оператор с камерой становится на колени. Опять стрельба, на этот раз пистолетная.

— Ложитесь, черт побери! — орет кто-то. Камера панорамирует вниз, к мостовой, объектив заливает каплями дождя.

— Подозреваемая, — говорил диктор, — идентифицирована ФБР как Джинджер Коулз. Считается, что это она похитила мальчика из больницы Сент-Джеймс в субботу приблизительно в два часа дня. Агенты ФБР и полицейские попались на взведенный обрез, установленный в квартире. Убит агент ФБР Роберт Киркланд, тридцати трех лет, тяжело ранены еще один агент и посторонний молодой человек.

Человек в кресле хмыкнул. Камера показывала накрытое простыней тело, поднимаемое в машину «скорой помощи».

— Подозреваемая, известная также под именем Дженет Лейстер, все еще может находиться в районе Атланты. «Лейстер! — подумал человек. — Дженет. Боже ты мой!» Он резко выпрямился, забыв про головную боль, и пиво из опрокинутой банки потекло на ковер.

— Коулз также вменяется убийство ее соседа — Грейди Шеклета, шестидесяти шести лет. Предполагается, что она вооружена и крайне опасна. Дальнейшие сведения будем сообщать по мере их поступления. А теперь послушайте спортивные новости…

Лейстер. Дженет. Эти имена он знал, но не вместе. У него задергался правый глаз. Гэри Лейстер. Дженет Сноуден. Да, он знал вот эти имена. Двое погибших членов Штормового Фронта. О Господи! Как это может быть? Как это может быть?

Он оставался на месте те тридцать минут, которые прошли до повторения сообщения. На этот раз он заранее включил видеомагнитофон и записал его. Дом содрогался под ударами зимнего ветра, но человек не отрывался от телевизора. Когда репортаж закончился, он проиграл запись. Напоролись на западню. Настороженное ружье. Джинджер Коулз. Дженет Лейстер. Может по-прежнему находиться вблизи Атланты. Вооружена и очень опасна.

«Насчет этого можно голову дать на отсечение», — подумал человек в кресле под пледом.

Сердце колотилось. Настороженное ружье — это вполне в ее духе. Небольшая дополнительная работа, чтобы завалить первого, кто сунется в дверь. Но все еще вблизи Атланты? В этом у него были серьезные сомнения. Она была ночной путешественницей. Даже сейчас она почти наверняка в дороге. Но куда она едет? И почему с ребенком?

Он перегнулся через подлокотник кресла, взял шнур с вилкой на конце, который вел к черному ящичку с динамиком. Вилку он вставил в гнездо телесного цвета у себя на горле, ящичек взял в руки и щелкнул выключателем. Послышалось низкое жужжание.

— Это ты, Мэри? — сказал из динамика металлический голос. Губами человек почти не шевелил, но горло его конвульсивно двигалось. — Это ты, Мэри. Скажи мне Мэри, где твой сад, и как он расцветал?

Он опять перемотал пленку и посмотрел репортаж в третий раз, его возбуждение нарастало.

— Пороховой вонючий ад и мертвецы внавал, — закончил он.

Он отключил шнур, экономя батарейки. Они дорогие, а приходится жить по средствам. В его глазах стояли слезы, яркие слезы великой радости. И он открыл рот, чтобы рассмеяться, и вырвался оттуда гром хэвиметал.

Глава 3

КОГДА ПОГАСЛИ СВЕЧИ

— Вы готовы? — спросил Ньюсом.

Лаура кивнула, ее опухшие от слез глаза не были видны за темными стеклами очков. Лифт опустился на первый этаж, Ньюсом придерживал за спинку кресло на колесиках, Рэмси держал кнопку закрытия дверей, но за дверью лифта слышался гул голосов. Ньюсом вздохнул и сказал:

— Ладно, поехали.

Рэмси отпустил кнопку.

Дверь лифта отворилась, и Ньюсом вывез Лауру в гущу репортеров.

Было воскресенье, почти сутки прошли с похищения Дэвида. Лаура уезжала из больницы без него, разошедшиеся швы еще кровоточили, и грудь давило горе. Под утро мука стала нестерпимой, и она могла бы лишить себя жизни, будь у нее пистолет или таблетки. Даже сейчас каждое движение и каждый вдох давались ей с трудом, будто само земное притяжение стало ее врагом. Дождь прекратился, но все небо было покрыто серыми тучами и ветер стал пронизывающе холодным. Она попала под перекрестный огонь видеокамер. Лаура закрыла лицо, а Ньюсом сказал:

— Освободите ей дорогу, будьте добры. Отойдите назад. Сотрудники службы безопасности старались встать между репортерами и Лаурой.

— Миссис Клейборн, посмотрите сюда! — крикнул кто-то.

— Сюда, Лаура! — раздался голос с другой стороны. Полетел град вопросов:

— Лаура, выкупа еще не требовали?

— Вы считаете, что Джинджер Коулз за вами следила?

— Вы собираетесь подавать в суд на больницу?

— Лаура, вы боитесь за ребенка?

Она не отвечала; Ньюсом вел кресло вперед. Она уже не носила Дэвида, но никогда еще ей не было так тяжело. Жужжали электромоторы видеокамер.

— Миссис Клейборн, взгляните вверх! Слева. Справа видеокамера в упор.

— Назад, я сказал! — рявкнул Ньюсом. Лаура смотрела в пол. И Ньюсом и ее адвокат велели ей не отвечать ни на какие вопросы, но они порхали вокруг, как щебечущие птицы, и непрерывно лезли ей в уши.

— Про ящик с детьми знаете? — перекричал шум какой-то репортер. — Про сожженных кукол?

«Сожженные куклы? — мелькнула мысль. — Что еще за сожженные куклы?»

Она подняла глаза на лицо Ньюсома. Оно было непроницаемо, как камень, и он вез ее через людское море.

— Вы знаете, что она до похищения вашего ребенка перерезала горло старику?

— Что вы сейчас чувствуете, Лаура?

— Это правда, что она из секты сатанистов?

— Миссис Клейборн, вы слышали, что она ненормальная?

— Назад! — еще раз рявкнул Ньюсом, и они уже были у дверей больницы, где ждал «мерседес» Дуга. Сам Дуг шел к ней с осунувшимся от бессонницы лицом. Ее отец и мать были в автомобиле, а снаружи ждали кучи репортеров, набросившиеся на нее, почти как волки. Дуг протянул руку помочь ей встать из кресла, но Лаура сделала вид, что ее не заметила. Она села на заднее сиденье рядом с матерью, а Дуг забрался за руль. Он так рванул с места, что ребятам из службы новостей Эй-би-си пришлось рассыпаться, чтобы не попасть под колеса, а у одного мужика слетел парик от вихря пролетевшей машины.

— Возле нашего дома они тоже торчат, — сказал Дуг. — Вылезают из щелей, тараканы.

Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.

«Она что, в трауре? — подумала Лаура. — Или оделась для телекамер?»

Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.

— Где-то через час ФБР привезет фотографии, — сказал ей Дуг. — Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.

— Ее может и не быть в досье, — сказала Мириам. — Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.

— Тихо, Мириам! — подал голос отец. «Молодец», — подумала Лаура. И тут он добавил:

— Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.

— Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?

«Говорят обо мне, будто меня здесь нет, — подумала Лаура. — Я невидимка, нету меня».

— Милая, не надо на меня бросаться.

— А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!

Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.